ГЕРОНТОЛОГ ОБРИ ДЕ ГРЕЙ РАССКАЗАЛ О ТОМ, КАК ЖИТЬ ВЕЧНО.
Обри ди Грей, вероятно, самый известный в мире геронтолог и уж точно самый известный оптимист в этой области. Его позиция проста: еще немного денег, еще немного исследований, и человечество научится жить вечно. В дело идут разные орудия популяризатора науки - публичные лекции, тексты, интервью, всё, чтобы убедить широкую аудиторию профинансировать научную работу.
В своих текстах и выступлениях Ди Грей повторяет, что рассматривает старение, как инженерную проблему: в его картине мира старение это просто накопление повреждений в организме. У молодого организма этих повреждений мало, а у старого много. Следовательно, устраняя их, можно обратить старение вспять и вернуть организму утраченную молодость.
Список поломок, подлежащих починке, ди Грей сформулировал полтора десятка лет назад. Изначально в нем было девять пунктов, но с тех пор осталось семь: мутации в ядерной ДНК, мутации в митохондриальной ДНК, накопление «мусора» (поврежденных молекул и продуктов обмена веществ) внутри клеток, накопление «мусора» вне клеток, образование лишних сшивок между внеклеточными молекулами, клеточное старение, и, наконец, клеточная гибель.
В самом этом списке нет ничего удивительного, все эти проблемы давно известны науке, но как избавить человека ото всех разом? Мы уже понимаем, говорит де Грей, что процесс старения состоит из накопления повреждений в теле, которые организм сам себе создает. Вопрос в том, как мы можем помешать этим повреждениям вызвать заболевания. До недавнего времени существовало два подхода. Первый - подождать, пока повреждений накопится столько, что мы начнем болеть, и потом пытаться остановить болезни. И это, конечно же, не работает. Повреждения продолжают возникать, и польза от этого подхода постепенно сходит на нет. Второй подход - заставить наш организм работать аккуратнее, то есть создавать повреждения медленнее, чем в нормальном режиме. И это тоже не получилось, так как организм слишком сложно устроен. Поэтому почти 20 лет назад я высказал идею, что есть и третий подход - устранять повреждения на том отрезке времени, когда они уже возникли, но еще не накопились в таком количестве, чтобы нарушать работу организма.
В каком возрасте нужно переставать надеяться и начинать чинить себя? В среднем возрасте. Скажем, в пятьдесят. Вы всегда можете начать сначала. Вам нужно, чтобы было что чинить, но вы не хотите делать это слишком рано. С другой стороны, если урона уже так много, что вы больны, мы все равно можем сделать это, избавиться от повреждений, и этого может быть достаточно для того, чтобы патология перестала прогрессировать. Если нет, то можно обратиться к уже существующим медицинским технологиям, чтобы разобраться с патологией и в этом случае они по-настоящему вам помогут, поскольку те повреждения, которые подпитывали патологию, мы уже убрали.
Если метод сработает, будем ли мы «заморожены» в каком-то возрасте или вернемся назад в молодость? Мы вернемся назад. К началу взрослой жизни. Количество повреждений можно уменьшить и до меньшего уровня, чем в 20 лет, но разница между двадцатилетним и годовалым не только в старении, но еще и в уровне развития. Мы не собираемся отматывать ничего назад и разворачивать вспять процессы развития. Поэтому пусть будет 20.
Мы начинаем стареть в 20, стареем до 50, потом возвращаемся в двадцатилетие и стареем снова. Конечно, мы еще не знаем деталей. Возможно, некоторые из методов нужно будет применять каждые десять лет, а другие каждый месяц или день, потому что это будут уколы или таблетки.
Одна из самых важных проблем , считает де Грей. это накопление отходов. Наши тела постоянно генерируют химические вещества и это своего рода побочный продукт работы организма. И некоторые из этих побочных продуктов накапливаются очень медленно, так медленно, что в течение первых пятидесяти лет жизни они не имеют значения. Но в какой-то момент отходов становится так много, что они начинают вызывать болезни и инвалидность. Из-за этого, к примеру, появляется атеросклероз - это убийца номер один в западном мире. И его вызывает накопление окисленного холестерина. Или макулодистрофия — главная причина слепоты пожилых людей, и ее вызывает накопление определенной разновидности витамина А.
Все было в порядке, потому что отходы только начинали медленно накапливаться и мы могли их просто скапливать. Но в какой-то момент все начинает идти не так. Так вот, мы ищем организмы, особенно бактерии, которые способны расщеплять эти соединения. Затем мы определяем гены, которые позволяют этим бактериям делать это, модифицируем эти гены и помещаем в человеческие клетки. Мы делали это, работая над обеими проблемами, о которых я сейчас говорил, атеросклерозом и макулодистрофией. Затем мы публикуем результаты наших исследований, и другие ученые начинают развивать наши идеи. Одна из компаний, которая работает над макулодистрофией, сейчас входит в стадию клинических испытаний.
Идея в том, что в течение следующих двадцати пяти лет у нас есть шанс 50/50 заставить работать методы терапии, над которыми мы сейчас работаем. Но я не думаю, что эти методы позволят нам навсегда оставаться биологически тридцатилетними. Зато я думаю, что они помогут восстанавливать большую часть ущерба, который тело наносит само себе. А это значит, что они добавят к нашей жизни около тридцати лет. В первую очередь это будут здоровые тридцать лет, но, что очень важно, больше всего выиграют люди, которые в это время будут уже среднего возраста или старше. Эти люди не просто останутся биологически шестидесятилетними, они действительно смогут омолодиться и станут снова тридцатилетними.
И вот это действительно важный момент. Потому что это значит, что мы выиграем время. Эти люди снова будут биологически шестидесятилетними, когда им будет девяносто. И даже если мы продолжим применять к ним те же методы терапии, это не сработает, потому что ущерб, который накопится в их теле, когда им снова станет биологически шестьдесят, будет куда серьезнее, наша терапия с ним не справится, понимаете?
Однако вот что здорово: тридцать лет в мире исследований и развития технологий — это огромный период. Таким образом, к тому времени, когда эти люди снова станут биологически шестидесятилетними, мы почти наверняка сможем улучшить методы лечения, терапия будет более всеобъемлющей, у нас появится время, чтобы исправить то, что мы не смогли исправить за тридцать лет до этого. А это значит, что мы сможем вновь омолодить тех же людей вновь, и так далее. Основная идея в том, что наша терапия никогда не станет идеальной. Но результат, который мы получим, будет эквивалентен лучшей терапии, потому что мы всегда будем на шаг впереди проблемы.
